https://penzavzglyad.ru/what_to_do/147362/yavlyaetsya-li-prigovor-prepyatstviem-dlya-osvobozhdeniya-ot-dolgov
Согласно общему правилу, закрепленному в Законе о банкротстве, после завершения расчетов с кредиторами гражданин, признанный банкротом, освобождается от дальнейшего исполнения их требований, в т.ч. требований, не заявленных в ходе процедуры банкротства.
При этом освобождение гражданина от обязательств не допускается, если при их возникновении или исполнении он действовал незаконно. Раскрывая незаконное поведение, законодатель приводит случаи умышленных действий со стороны банкрота (мошенничество, уклонение от погашения долга, предоставление заведомо ложных сведений при получении кредита, сокрытие или умышленное уничтожение имущества). Кроме того, не допускается освобождение гражданина от требований по текущим платежам, а также требований, неразрывно связанных с личностью кредитора (о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью; о выплате заработной платы и выходного пособия; о возмещении морального вреда; о взыскании алиментов и др.).
Казалось бы, в элементарной на первый взгляд ситуации, где упоминается приговор суда и требования о возмещении вреда, причиненного жизни, пришлось разбираться Верховному суду (определение ВС РФ №305-ЭС22-25685 от 06.04.2023г. по делу №А40-129309/2021).
В рамках дела о банкротстве Д. единственным кредитором выступил Фонд пенсионного и социального страхования РФ, требования которого были основаны на вступившем в законную силу решении суда, основанном на вынесенном Д. приговоре по факту ДТП с четырьмя погибшими. Фонд назначил единовременные страховые выплаты в общей сумме 4 млн. рублей родственникам погибших и бессрочную ежемесячную страховую выплату члену семьи одного из погибших. Используя право регрессного требования, Фонд взыскал выплаченную сумму в размере 4,2 млн. руб. с Д. и уже с данным требованием обратился в рамках банкротства Д.
При завершении процедуры банкротства Д. суд первой инстанции, чье решение поддержали апелляция и кассация, отказал в освобождении Д. от дальнейшего исполнения обязательств, основывая свои выводы на том, что требование фонда является требованием о возмещении вреда, причиненного жизни, которое сохраняет силу и после завершения процедуры реализации имущества гражданина – банкрота. Кроме того, арбитражные суды исходили из того, что Д. действовал незаконно, о чем свидетельствует вынесенный в отношении должника приговор.
Вместе с тем, рассматривая жалобу финансового управляющего Д., Верховный суд указал, что денежные средства, присуждаемые по регрессным искам, являются одним из источников формирования доходов соответствующего фонда. В случае возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, органом обязательного социального страхования, связь вновь возникшего регрессного требования данного органа с личностью потерпевшего утрачивается. Обратное требование направлено не на защиту неабстрактного пострадавшего субъекта, а на обезличенное пополнение доходной части бюджета соответствующего фонда. Поэтому такое требование не подпадает под исключительные случаи, предусмотренные Законом о банкротстве.
Более того, уголовно наказуемое деяние совершено Д. по неосторожности. Умысла на причинение вреда жизни или здоровью других он не имел, цель действовать недобросовестно в отношении потерпевших не преследовал. Сам по себе факт вынесения в отношении должника приговора за нарушение правил дорожного движения не является основанием для неосвобождения его от долгов. Следовательно, к нему следовало применить правила об освобождении от долгов.
При этом Д. не освобождается от регрессных (новых) требований фонда по возмещению сумм периодических (ежемесячных) страховых платежей, перечисленных фондом родственнику погибшего в период со дня возбуждения дела о банкротстве и до дня завершения процедуры реализации имущества, равно как сохраняют силу и регрессные требования, которые могут возникнуть в будущем в связи с перечислением фондом денежных средств (периодических платежей) уже после завершения процедуры реализации имущества.
Согласно общему правилу, закрепленному в Законе о банкротстве, после завершения расчетов с кредиторами гражданин, признанный банкротом, освобождается от дальнейшего исполнения их требований, в т.ч. требований, не заявленных в ходе процедуры банкротства.
При этом освобождение гражданина от обязательств не допускается, если при их возникновении или исполнении он действовал незаконно. Раскрывая незаконное поведение, законодатель приводит случаи умышленных действий со стороны банкрота (мошенничество, уклонение от погашения долга, предоставление заведомо ложных сведений при получении кредита, сокрытие или умышленное уничтожение имущества). Кроме того, не допускается освобождение гражданина от требований по текущим платежам, а также требований, неразрывно связанных с личностью кредитора (о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью; о выплате заработной платы и выходного пособия; о возмещении морального вреда; о взыскании алиментов и др.).
Казалось бы, в элементарной на первый взгляд ситуации, где упоминается приговор суда и требования о возмещении вреда, причиненного жизни, пришлось разбираться Верховному суду (определение ВС РФ №305-ЭС22-25685 от 06.04.2023г. по делу №А40-129309/2021).
В рамках дела о банкротстве Д. единственным кредитором выступил Фонд пенсионного и социального страхования РФ, требования которого были основаны на вступившем в законную силу решении суда, основанном на вынесенном Д. приговоре по факту ДТП с четырьмя погибшими. Фонд назначил единовременные страховые выплаты в общей сумме 4 млн. рублей родственникам погибших и бессрочную ежемесячную страховую выплату члену семьи одного из погибших. Используя право регрессного требования, Фонд взыскал выплаченную сумму в размере 4,2 млн. руб. с Д. и уже с данным требованием обратился в рамках банкротства Д.
При завершении процедуры банкротства Д. суд первой инстанции, чье решение поддержали апелляция и кассация, отказал в освобождении Д. от дальнейшего исполнения обязательств, основывая свои выводы на том, что требование фонда является требованием о возмещении вреда, причиненного жизни, которое сохраняет силу и после завершения процедуры реализации имущества гражданина – банкрота. Кроме того, арбитражные суды исходили из того, что Д. действовал незаконно, о чем свидетельствует вынесенный в отношении должника приговор.
Вместе с тем, рассматривая жалобу финансового управляющего Д., Верховный суд указал, что денежные средства, присуждаемые по регрессным искам, являются одним из источников формирования доходов соответствующего фонда. В случае возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, органом обязательного социального страхования, связь вновь возникшего регрессного требования данного органа с личностью потерпевшего утрачивается. Обратное требование направлено не на защиту неабстрактного пострадавшего субъекта, а на обезличенное пополнение доходной части бюджета соответствующего фонда. Поэтому такое требование не подпадает под исключительные случаи, предусмотренные Законом о банкротстве.
Более того, уголовно наказуемое деяние совершено Д. по неосторожности. Умысла на причинение вреда жизни или здоровью других он не имел, цель действовать недобросовестно в отношении потерпевших не преследовал. Сам по себе факт вынесения в отношении должника приговора за нарушение правил дорожного движения не является основанием для неосвобождения его от долгов. Следовательно, к нему следовало применить правила об освобождении от долгов.
При этом Д. не освобождается от регрессных (новых) требований фонда по возмещению сумм периодических (ежемесячных) страховых платежей, перечисленных фондом родственнику погибшего в период со дня возбуждения дела о банкротстве и до дня завершения процедуры реализации имущества, равно как сохраняют силу и регрессные требования, которые могут возникнуть в будущем в связи с перечислением фондом денежных средств (периодических платежей) уже после завершения процедуры реализации имущества.
